Хлыщщ, Децербер и др. мифы (сборник) - Страница 34

Экран погас, визор сложился, эффект присутствия-вхождения пропал; Крэн повернулся к Децерберу.

– Извините за сложные слова, господин Дец, но Ллинк без них не обходится: учёный, никуда не денешься. Итак, вы прослушали речь, надеюсь, всё или хотя бы большую часть поняли – и что же вы скажете?

На мордах пса застыло раздумье.

– Вы знаете, – медленно произнёс он, – а я, пожалуй, не против попробовать – но не просто так, конечно.

– Конечно! – заверил Крэн. – Награда будет высока, о чём вам наверняка уже сообщили.

– Чудесно. Куда проходить?

– Вам не терпится приступить к делу?

– Я вообще человек дела, трепаться попусту не люблю, как вы успели заметить.

«Краб» улыбнулся.

– Это сложно не заметить. Но учтите, принимая наше предложение, вы, выражаясь кратко, предаёте Родину.

Децербер развёл лапами.

– Чего не сделаешь во благо науки. Верно?

– Верно. Тогда идёмте.

Кресло Крэна сложилось трансформером и переоборудовалось в антигравитационную каталку; «краб» подлетел к противоположной стене, и она скользнула вверх, оказавшись фальшивой. За автодверью скрывался длинный широкий тёмный коридор с холодными металлическими стенами, что дикой порослью покрывали змееподобные разноцветные провода. Директор корпорации (а кто ещё он мог быть) и троеглавый авантюрист, чьи солнечные очки моментально «превратились» в приборы ночного видения, двинулись вперёд; тут же зажёгся свет, камеры под потолком обернулись на движение. Децербер решил освободить глаза из плена саморегулирующихся стёкол.

Через некоторое время коридор почти отвесно потёк вниз, обзаведясь удобными ступеньками и массивными периллами; преодолев и этот отрезок пути, парочка вышла на некое подобие площади – круглое, мощённое камнем место, где, будто в лабиринте, приглашали-подманивали проходы, циферблатом расположенные по периметру территории. Не останавливаясь и не интересуясь, отстал ли сопровождающий его доброволец, Крэн зарулил в один из проёмов, Децербер – следом за ним, и они оказались в комнате, размерами схожей с предыдущей, только потолок располагался ниже. Наполнение же и вовсе разительно отличалось от пустынной, если не сказать пустой, обстановки помещения, где Крэн встречал Деца: металлические шланги, заизолированные обычные и высоковольтные провода, тянущие щупальца по мигающим лампочками стенам, там же – подсвеченные сенсоры, чувствительные радио– и телеэлементы, кибернетические элементы вроде манипуляторов, сканеров и облучателей, а в сердцевине всего этого безобразия – кресло, какие встречаются в научно-исследовательских центрах и лабораториях.

– Прошу садиться, – вежливо обратился Крэн к спутнику, с любопытством оглядывающемуся по сторонам, – мероприятие не займёт много времени.

– Угу.

Децербер кивнул и, не вынимая дымящихся сигар, плюхнулся в кресло; оно никак не среагировало: не заскрипело, не прогнулось.

– Тоже высококлассная разработка, – озвучил свою мысль пёс.

– Тут каждая вещь – изюминка и жемчужина, особенно учитывая, сколько на производство было потрачено денег.

– Боюсь спрашивать.

Крэн повернул голову к ближайшей камере и скомандовал:

– Начать.

Выехали ремни, пристегнули Децербера к креслу; тот почесал коленку.

– А это зачем? Для чистоты эксперимента?

– Примерно. Чтобы вы случайно не навредили себе под воздействием непривычных ощущений.

– А они появятся? Обещаете?

– Гарантирую.

– Отлично! А то наркотики и алкоголь надоели.

– Интересный вы субъект.

– Да ничего интересного, когда наркотические трипы повторяются. Вы же, насколько понял, обещаете совсем иное кино?

– Абсолютно. Такого вам ещё видеть не приходилось, господин Дец, даже под сильнейшими запрещёнными средствами.

– Да вообще-то… – сказал было Децербер, но договорить ему не дали: механика, заполняющая комнату, пришла в действие – весельчак понял это по тому, как изменился мир.

А изменился он вот как: словно бы поверх одного вкладыша моментально наклеили другой, и картинка практически незаметно погрузила Децербера «в» себя, заставив на секунду усомниться в правдивости того, первого, истинного пространства-времени. Однако, приглядевшись, двухметровый балагур понял, что очутился в совершенно незнакомом месте, – безлюдные улицы пересекали друг друга под прямыми углами, а не привычным образом, то есть как придётся; тротуар тоже был пуст; малочисленные фонари, в скучающем поклоне опустив бра, терялись в дали, отделённые большими промежутками. Никто не кричал, не говорил, не приглашал, не выкрикивал объявления; никаких жилых строений, магазинов или заправок, да и здание одно-единственное – в далёком-далеке странной, бессодержательной матрицы.

– Это мир-основа, – будто услышав его мысли, а может, и вправду услышав, пояснил оставшийся за границей искусственной действительности Крэн. – Аппарат-преобразователь взял её из вашего сознания, что отнюдь не трудно; но вот над созданием правдоподобных реальностей придётся потрудиться. Жасси проводит вас.

Децербер не успел переспросить «Кто?» – рядом соткалась из воздуха, то ли материализовавшись, то ли став итогом работы 3D-проектора, но, как бы то ни было, красивейшая демонианка. Планета Демониан – родина многоруких и многоногих гуманоидов – зависла над Адом на расстоянии в несколько световых лет; там обитали покрытые шерстью, изящные, загадочные существа, умевшие разумно мыслить, подобно рациональным жителям Инферно (Децербер не в счёт), и обладавшие сверхспособностями, весьма напоминавшими демонические, отчего и возникло название этой расы.